Ильдус Саиткулов — о ревизии в Сбербанке, новой работе, деньгах Сургутнефтегаза и концертах с Евгением Маргулисом // ВИДЕО, АУДИО, ТЕКСТ
Опубликовано: 02.10.2018
События в стране, регионе и городе журналист siapress.ru Тарас Самборский обсуждает с управляющим сургутского отделения Сбербанка Ильдусом Саиткуловым в рамках проекта «Особое мнение».
Тарас Самборский : Добрый день второй уже раз за сегодняшний день, уважаемая публика, которая получает новости на портале siapress.ru. Я в 25-летний юбилей информационного агентства СИА-ПРЕСС сижу тут, работаю, отдуваюсь за всех. Щеглов убежал по делам, на редакционные задания, а мне выпала очень приятная и очень почётная для меня работа — сделать «Особое мнение» с человеком, которого лично я очень уважаею, знаю только с хорошей стороны, знаком с ним много лет. Это Ильдус Саиткулов , управляющий Сургутским отделением Сбербанка Российский Федерации. Я начинаю разговор с ним, а разговаривать мы будем о многих интересных моментах, о его биографии и, можно сказать, о судье нашего города. Первый вопрос я переадресую от нашего читателя, который возник в комментариях к анонсу нашего с вами интервью. Как прошла ревизия, спрашивает Швондер наш, человек с таким ником. Я не очень понимаю, что он имеет в виду под ревизией, ваш банк кто-то проверял?
Ильдус Саиткулов : Я думаю, он просто посмотрел наш видеоклип . Я сочинил песню «К нам приехал ревизор». Вот он, наверное, думал, что была реально какая-то ревизия. У нас в Сбербанке ревизии есть всегда. Хозяйство достаточно большое и разные направления бизнеса приезжают, делают аудит стандартов, делают ревизии, что в голове, проверяют хозяйственную деятельность. Это происходит в постоянном режиме, поэтому всё хорошо, по ревизиям пишут всевозможные заключения, дают рекомендации, но это нормально, рабочий процесс.
Т. С.: То есть никаких страшных ревизий с какими-то печальными последствиями не наблюдается?
И. С.: Нет. Я думаю, самая интересная ревизия — это когда приезжает герой этого блюза, господин Карпов . Это уникальнейший человек, явление.
Т. С.: Этот Карпов — это реальное лицо?
И. С.: Есть реальное лицо, его так и зовут, Андрей Игоревич Карпов. Я его иногда называю «ужас Сбербанка», потому что он подчиняется только главному нашему президенту.
Т. С.: То есть это человек в чёрном плаще?
И. С.: И он вылетает в разные регионы без предупреждения, подчиняется только президенту, очень откровенный и очень болеет душой за дело. В начале все его боялись. Понятно, что страх и мне передался, такие, фантомные боли от других коллег, которые раньше меня пришли на работу в Сбербанк. А потом, когда я с ним познакомился — он был у нас раз пять-шесть — он оказался очень тонким, интеллигентным, пишет стихи. Он оказался не так ужасен, просто он очень лоялен, и когда видит, что что-то происходит не так как надо и не так как декларирует наше большое начальство, он об этом пишет. Ни одного человека после его приезда не уволили и не наказали каким-то образом — по крайней мере, я не знаю о таком.
Т. С.: То есть это ревизор-методист?
И. С.: У него своеобразный характер.
Т. С.: У вас клип длится, по-моему, минут шесть. Такой, долгий достаточно, почти как художественное кино. Мы его ещё раз повесим на наш сайт, прицепим его к нашему с вами сегодняшнему интервью, чтобы зрители могли освежить это у себя в памяти. В этом клипе существенное место занимает тематика алкоголя. Постоянно открывается какая-то тумбочка с бутылками, и этого несчастного управляющего вывозят то ли растерзанного, то ли упитого. Аллегория с алкоголем.
И. С.: Надо с пониманием относиться. Я, как автор, постарался.Мы постарались максимально увеличить, гипертрофировать самоиронию. Конечно, я никогда в рабочее время не употребляю алкоголь, это у нас запрещено внутренними правилами, за это жёстко наказывают. Мы это не культивируем, ни в коем случае. Но нужен был элемент. Это же чисто российское, правда же? «К нам едет ревизор», все начинают суетиться. До приезда ревизора — сытая спокойная жизнь большого начальника, а потом он что-то делает. Потом ревизор уезжает, и всё опять становится на свои места. Так что чтобы привлечь внимание, мы эти атрибуты использовали.
Т. С.: То есть алкоголь и девушки почти топлес — это не из реальной жизни сургутского Сбербанка?
И. С.: Конечно, нет. И все это понимают, поэтому, наверное, мы так и сделали. Я сегодня с одним из артистов, который играл управляющего, говорил. Он заходил ко мне, а я ему: «Ну, что, звезда ютьюба?»
Т. С.: А он уже звезда?
И. С.: Ну, наверное, там уже достаточно много просмотров. За пять-шесть дней более двух тысяч.
Т. С.: Это много? Я в этом не разбираюсь.
И. С.: Я тоже не разбираюсь, но тот человек, который всё это делал, говорит, что это неплохо. А в бутылке был крепко заваренный чай, а сигара была настоящая.
Т. С.: А вообще, ваше увлечение музыкой общеизвестно. Я даже не скрою, есть шуточки на это счёт. «Где Саиткулов?» — «Да, наверное, на гитаре играет». А какое пространство вашей жизни занимает музыка, которую вы пишете, которую вы играете? Вам хватает при вашей работе времени на это увлечение? Вы его будете дальше развивать как-то, профессионализировать?
И. С.: Знаете, моя мечта, чтобы это стало делом моей жизни. Я бы с удовольствием занимался только этим. По поводу шуточек — ну, знаете, Мы выполняли, выполняем и будем выполнять колоссальнейший объём работы, наполненный стрессами. Понятно, Сбербанк является лидером, у нас клиенты, и физлица, и юрлица, точки продаж. Объём работы колоссальный. Но если менеджер всё старается замкнуть на себя — все вопросы буду я решать — зачем он это делает? Он пытается в этом кресле усидеть. Он пытается всё контролировать.
Т. С.: Создаёт сознательную имитацию деятельности?
И. С.: Нет, он реально может что-то делать.
Т. С.: Чтобы уйти от сущностной работы?
И. С.: Наверное. Он пытается себя обезопасить. Он подбирает себе лояльных людей, в первую очередь. Строит некую иерархию. Но это всё утопия. Или второй тип — максимально делегирует, окружает себя людьми, которые сильнее его самого. Которые более профессиональные. И не боится, что они его сменят, дальше пойдут по карьере. Это ключевой вопрос. Если убрать этот страх, что меня кто-то подсидит, ты станешь абсолютно свободным. Люди будут умнее тебя, это будет культивироваться в коллективе, и по цепочке вниз вся команда будет выстроена именно таким образом. Она будет делать бизнес, сама себя развивать. А в плане развития Сбербанк — это самое лучшее место. Тем более есть специальные программы для этого, и люди находятся.
Т. С.: Вы за пять лет работы руководителем сургутского Сбербанка, а это, видимо, крупнейший после Тюмени по Тюменской области...
И. С.: Да, в нашем подразделении три крупных отделения: Омск, Тюмень и Сургут.
Т. С.: С чем вы приняли пять лет назад Сбер, и каким вы его сделали за пять лет и оставляете, потому что, я забыл сказать, сегодня последний день официальный у Ильдуса Саиткулова в качестве руководителя банка, он меняет профиль, меняет место жительства. Но об этом мы поговорим чуть позже. А если говорить об итогах, то только о таких, не презентационных, а интересных, технических. Каким был Сбербанк сургутский пять лет назад, и каким он стал сегодня.
И. С.: Знаете,
Т. С.: Вы можете так сказать, если у вас есть на это основания.
И. С.: Я этого не буду говорить, пусть нас оценят наши клиенты, люди и жители города. Если это есть, то они об этом знают. Что удалось изменить… В принципе, лично моей особой заслуги здесь нет. Работала вся команда, сверху до низу. И это происходит и сейчас тоже, мы меняемся. И эти изменения видно. Это и локации офисов, и стандарты обслуживания. Это и улыбки клиентам. Мне повезло, я лет 15 назад успел поработать в Сбербанке три года, замуправляющим в Башкирии. И видел тот Сбербанк и нынешний — это, конечно, прыжок в космос. В чём сложность? Банк с большой историей и очень сложно то, что в генах заложено за все эти годы, ломать. Вообще, в бизнес-практике обычно строят новый банк с нуля, постепенно закрывая тот. Нам удалось изменить старый Сбербанк, сделав его новым, он стал более дружелюбным.
Т. С.: А Греф руководит Сбербанком уже лет семь-восемь?
И. С.: Да, где-то так. То есть все эти реформы проходили и проходят под его началом. Сейчас мы готовимся к новому прыжку, я очень надеюсь, что эти изменения состоятся. Как вы и сказали, Я хочу сказать всем до свидания. Всем, в первую очередь моим коллегам, большое спасибо. За то, что мы были вместе и развивали друг друга, создавали бизнес, меняли лицо. На самом деле, была такая мечта, сделать Сургут городом Сбербанка. Мне кажется, это стало получаться.
Т. С.: Я могу присоединить свои пять копеек. Это действительно правда. Я вижу, как имя Сбербанка просто гремит. Не потому, что много рекламных бюджетов на это потрачено, а действительно, он стал очень таким качественным, технологичным, европейским что ли банковским учреждением. И от многих своих работников я слышу, что они туда ушли на обслуживание. Я не делаю рекламу Сбербанку, мне кажется, что он как Газпром — наше всё, и мы можем смело о нём говорить и хорошее, и плохое. Вы банкир профессиональный. Вы очень амбициозный, мне кажется, человек, с профессиональной точки зрения. И я помню наши многие моменты в общении, когда вы ещё возглавляли Уралсиб в Сургуте. Как я представляю, за те десять лет, что вы там были руководителем, Уралсиб тоже поднялся. Почему вы, будучи амбициозным профессионалом, меняете сферу деятельности? Вы уходите из банковской сферы?
И. С.: Да.
Т. С.: Вы идёте в позицию руководителя, генерального директора?
И. С.: Не генеральный, исполнительный директор. Потому что это холдинговая компания.
Т. С.: Группа компаний «СеверСтрой»?
И. С.: Группа компаний «Инком», куда входит «СеверСтрой» и ряд других строительных компаний.
Т. С.: То есть это бизнес нашего земляка Богдана Нестора , я так понимаю? А вы там будете сейчас первым лицом?
И. С.: Да, совершенно верно.
Т. С.: А это что, повышение, по сравнению с той позицией, которую вы занимали в Сбербанке?
И. С.: Вы знаете, мне многие этот вопрос задают, и я не знаю на него ответа. Почему это случилось? Просто нужно уходить откуда-либо. Вы, как бизнесмен меня не поймёте, наверное, но как человек, который работает по найму. Когда ты начинаешь понимать, что твоё развитие уже затормаживается, тебе становится не так интересно. Никого не хочу пугать, но мой личный прогноз, что в принципе управляющие, те, кем я являюсь, в ближайшие лет пять станут невостребованными в том виде.
Т. С.: В любых секторах?
И. С.: В банке.
Т. С.: В Сбербанке?
И. С.: Во всей банковской сфере. Она будет кардинально меняться в сторону ухода онлайн. Мы это сегодня видим, всё будет автоматизироваться. Здесь мы тоже являемся лидерами, у нас есть некоторые виды бизнесов, которые управляются уже так называемыми интеллектуальными системами управления. Главные задачи, которые сейчас делаютуправляющие, это всё будет автоматизированно. Мы будем не нужны. Представляете, сколько людей, профессиональных, образованных, с опытом работы выбросится на рынок?
Т. С.: А сколько будет сопротивляться этому процессу. Идёт сопротивление, или с Грефом бесполезно?
И. С.: Да нет, я не вижу, что какая-то борьба есть. Сегодня это только наши прогнозы. Может, этого ничего и не будет, и всё будет так же как и было. Но всё-таки годы идут, надо что-то менять. Если что-то менять, надо делать это в нынешнем моём возрасте. Ещё три-четыре года, и у меня будет абсолютная зона комфорта. Я и сейчас её чувствую. У меня очень хорошая мотивация, хорошая зарплата, хорошая команда.
Т. С.: Вы сейчас про Сбербанк говорите?
И. С.: Да. Хорошее увлечение. То есть Физически в том числе, меняется вес. В этот момент главное — выдернуть себя из этого комфорта и выбросить в дискомфорт. Что я и пытаюсь сделать. И всё это как-то складывается абсолютно случайно. Я не ходил целенаправленно не искал работу. Мы давно знакомы с Богданом Евгеньевичем, и как-то мы с ним общались. У нас есть общее увлечение — менеджмент. Мы обмениваемся мнением, читаем разные книги, спорим. И в один момент у нас совпали точки, и он сделал такое предложение, и я согласился. У него есть огромный потенциал — вообще у группы компаний. И, конечно, у него есть огромное желание новые методы менеджмента, управления командой. И вот я сейчас размышляю. Это такой пласт, который предстоит сделать.
Т. С.: То есть вы физически перемещаетесь на место жительства в Москву? Вы будете руководить всем тем холдингом, в котором есть стройка — это мы знаем. Есть аграрная ферма.
И. С.: Знаете, я бы не хотел углубляться. Как говорила моя бабушка, у той кукушки, которая раньше времени начинает куковать, начинает болеть голова. Мы потом, когда я буду в новом статусе, обещаю, я всё вам расскажу.
Т. С.: Хорошо. Я не о том, чем вы будете заниматься, я — чтобы закончить эту нашу часть разговора. Это сознательный уход в зону дискомфорта для вас. Вы просто видите в этом залог вашего развития. И ближайшие четыре-пять лет вы себе планируете этой зоной дискомфорта.
И. С.: Да. Дискомфорт сразу, я думаю, возникнет. И задача будет выйти из дискомфорта в комфорт, и потом уже будем смотреть.
Т. С.: Ещё один важный момент я услышал, у вас прозвучал. Человек набирает вес, потому что он в зоне комфорта? Хорошо, я возьму себе на заметку. Я понял, что мне нужно сделать, чтобы сбросить лишний вес. Придумаю себе зону дискомфорта и пойду туда.
И. С.: Это сложно. Найти зону дискомфорта. Можно поиграть в игру «поиск дискомфорта».
Т. С.: Согласен с вами. Скажите, а как вы однажды, ещё руководя сургутским Уралсибом, затащили в банк богдановские миллиарды? Сейчас вы это можете рассказать?
И. С.: Нет, я про клиентские дела.
Т. С.: Хорошо. Но это правда, что Владимир Богданов, генеральный директор Сургутнефтегаза, после ваших настойчивых попыток, встреч с ним, всё-таки разместил часть корпоративных денег не в своих корпоративных банках — на тот момент это был Сургутнефтегазбанк и, по-моему, Росбанк — я могу ошибаться, какой федеральный, — а в никак не связанный с группой Сургутнефтегаза Уралсиб. Это было при вас.
И. С.: Нет, знаете. Я так скажу. Сургутнефтегаз сотрудничает с очень многими банками. В то время, когда я там работал, Уралсиб был в первой десятке. Это не моя заслуга. Поэтому это скорее всего некий миф — в том виде, как вы задаёте вопрос. Они сотрудничают со всеми банками, которые имеют соответствующие рейтинги. У нас этот рейтинг тогда был, и мы это сотрудничество производили.
Т. С.: Я слышал эту историю много раз от разных людей. Больше это было восхищение, а кто-то даже злорадствовал, что деньги Сургутнефтегаза попали именно в сургутское отделение Уралсиба.
И. С.: Обслуживались они у нас, да. Открывали счета, да и не только. Было комплексное обслуживание. Так это и нормально. Компания местная.
Т. С.: Но тем не менее. Уралсиб ещё и принадлежит бенефициару Лукойла — тут как бы многим казалось, что это не нормально. А тут деньги Сургутнефтегаза — существенные: вы можете не говорить, а только кивать глазами — правда или неправда. И это было большие деньги, валютные депозиты.
И. С.: Не могу ни кивнуть, ни подтвердить, обычные. Это было обычное стандартное обслуживание, ничего из ряда вон не было.
Т. С.: Хорошо. И мы только что от Ильдуса Саиткулова об этом узнали. Вы сегодня просто поставляете новость одну за другой. Развейте такой слух, который мне тоже приходилось слышать, что приглашение вас в бизнес Богдана Евгеньевича Нестора произошло потому, что Сбербанк кредитовал Нестора. Это некая такая форма благодарности, форма вежливого продолжения отношений. Не было ли каких-то проблем с кредитами и не вывод ли это вас из-под какого-то удара?
И. С.: Да нет, это полный бред. Потому что да, компания «СеверСтрой» является клиентом не только Сбербанка. Это больше даже клиент, наверное, Сургутнефтегазбанка, банка «Зенит». И мы, банки, за него конкурируем. Поэтому очень смешно слышать, если на самом деле есть такой слух, что в качестве подарка мне дают такую должность — это абсолютная неправда.
Т. С.: Нет, тут надо понимать, что наша публика такая, в такие вещи верит охотно. И чьи-то успехи склонна объяснять чем угодно, но только не способностями того человека, о котором идёт речь. Но тем не менее такой неожиданный ваш переход из Сбера в другую совершенно сферу, строительную, многих привёл в замешательство. Я лично слышал пару раз, в разных интерпретациях, но нечто подобное. Якобы о просрочках, и что вас зовут, вас посадят куда-то.
И. С.: Это всё полный бред, это один из наших лучших клиентов. За него борются многие банки, не только сургутские, стараются затащить на обслуживание к себе. Безупречная репутация за всю историю существования, никогда никаких проблем не возникало.
Т. С.: Хорошо. А вот когда как банкир — понятно. Вы кредитуете застройщиков, смотрите, что они строят, принимаете их балансы, отчёты. А как гражданин — вам нравится то, что застройщики делают в общем-то на ваши деньги?
И. С.: Вы знаете, мы, к сожалению, наверное, в первую очередь занимаемся бизнесом. Застройщики строят то, что они могут продать с максимальной выгодой для себя. Мы кредитуем тех застройщиков, которые эти проекты реализуют, вернут в срок с выплатой всех процентов. Где-то нравится, где-то не нравится. «Жигули» и сегодняшний «мерседес» тоже чем-то отличаются. Сначала автомобиль был такой, потом он стал лучше. Дальше с жильём будет происходить то, что клиент будет диктовать. В принципе, спрос жилья такой, когда «жить негде, и надо купить или снять квартиру» — это время постепенно уходит. У людей появляется выбор. Монополии сегодня нет. Строят разные компании. У кого-то цена повыше, у кого-то пониже, у кого-то качество, у кого-то место, и так далее. То есть появляется выбор, и потребитель, клиент становится главным лицом на этом рынке, главным игроком. Это, наверное, изменит ситуацию. Строились большие дома в большом количестве. Думаю, теперь будут строиться более малоэтажные, более удобные, с новыми технологиями. Те, кто это будет делать, те и выживут на рынке.
Т. С.: То есть вы считаете, что застройщики должны скорректировать свою политику, изменить стандарты в том числе?
И. С.: Жизнь их заставит это сделать. Это неизбежно.
Т. С.: Этап массовой застройки закончится?
И. С.: Закончится. Потому что первоначальный этот спрос, когда не хватало жилья, он уже удовлетворён. Я живу, например, в ленпроектовском доме, ему уже 15-20 лет, наверное. Может даже и больше. В то же время квартплата там 12-15 тысяч. Я условно говорю.
Т. С.: А я живу в собственном доме и плачу меньше, чем вы платите квартплату.
И. С.: Совершенно верно. Есть дома, где за квартиру большей площади платится меньше. Потому что там более разумно сделана система отопления. Более экономные решения приняты. И это один момент. Люди будут менять старое жильё на новое, и у него будет выбор. Зависит именно от того, какое жильё, какого качества. Есть ли парковая зона. Какие паркинги. Где дети там будут играть. И люди будут уже своим кошельком голосовать за тех или иных застройщиков.
Т. С.: А как банкир — не называя никаких названий — вы видите, что у каких-то компаний лучше дела идут, у каких-то хуже? Есть ли вообще кризис в строительной отрасли, могут ли они нормально платить по своим кредитам в том числе? Тоже много слухов, что у строителей сейчас не лучшие времена. Причём настолько не лучшие, что чуть ли не надо ждать банкротства каких-то игроков.
И. С.: Ну, они в любой отрасли бывают. То, что этот, скажем, бум строительства, конечно, уже прошёл. Этот бум поддерживался ипотечным бумом, как я уже говорил, утолялся этот первоначальный спрос. Это всё прошло, и теперь нужно сделать качественный рывок на следующую стадию развития. Конечно, если система управления, если раньше, например, когда был колоссальный спрос, просто могли строить быстро и продавать, невзирая на качество. Может быть, и не требовалось менеджмента или командных каких-то решений, потому что задача была — построить и продать. Спрос бешеный, себестоимость такая, цена продажи такая. Гарантированный спрос, всё это продавалось и зарабатывалась достаточно хорошая маржа. Сегодня поменялось. Маржа снизилась. То есть это уже не золотая жила. Нужны какие-то решения.
Т. С.: Мы уже с вами разговариваем, как с представителем строительной индустрии. Игроков в строительном сегменте больше, чем тот спрос, который обеспечит их заказами? Надо кому-то подвинуться, выходит?
И. С.: А на рынке всегда кто-то двигается.
Т. С.: То есть это произойдёт в Сургуте неизбежно?
И. С.: Не знаю, может быть.
Т. С.: Задача в том числе СеверСтроя, за который вы с понедельника уже будете в полном ответе, в том числе и заключается, чтобы ваша компания сохранила позиции, кого-то подвинув?
И. С.: Знаете, мне очень нравится, заводит конкурентная борьба. То есть, понятно, это драйв. У кого более сильный менеджмент, более сильные позиции на рынке, в конце концов, кого больше любит клиент, тот и останется. А кто пренебрегает этой любовью ради сиюминутной маржи, они, наверное, будут меняться. Жизнь меняется, соответственно, эта конкурентная борьба точки над и расставит.
Т. С.: При этом я правильно понимаю, что компания «СеверСтрой», один из основных застройщиков города Сургута, будет двигаться в направлении снижения этажности, улучшения характеристик возводимого жилья, за счёт доступных парковок, рекреационных зон, энергосберегающих технологий и так далее?
И. С.: У нас две цели основные. Первая — это чтобы были счастливы наши клиенты. Вторая — чтобы были счастливы наши сотрудники. То есть развитие сотрудников, выстраивание кадрового резерва, hr-технологии, работа с молодёжью — это ключевая цель. Если это сделать, то компания будет развиваться при любых ситуациях на рынке, при любых сложностях, взлётах и падениях. Это ключевая задача.
Т. С.: Хорошо, но мы договорились о том, что при каких-нибудь первых результатах вашей деятельности на новом поприще, вы найдёте время рассказать уже о более чётких планах — ваших, менеджерских, корпоративных. Вы обещаете?
И. С.: Конечно. Я буду вас об этом просить.
Т. С.: То есть вас пытать сейчас бесполезно. Вернёмся к вашему увлечению. Скажите, пожалуйста. Человек всё-таки вашего положения, он и занятый, и немного такой степенный что ли...
И. С.: Статусный.
Т. С.: Точно. А как вы выходите на публику со своим творчеством? Я сам тоже бренькаю что-то, но я сам очень стеснительный в этом плане человек, я считаю, что я могу делать что-то только для себя, и точка. Как вы преодолеваете подобные психологические барьеры, если они у вас вообще присутствуют?
И. С.: Вы знаете, я вообще не люблю статусность. Я не люблю иерархии, авторитаризм.
Т. С.: Статусность в данном случае не понты, нет. Определённая закрытость, что ли.
И. С.: Я понял вопрос, он не о том, что ты такой важный, а ты закрытый от всех. Понятно. Это мне супруга моя говорит: «Ну как так, ты же достаточно известный человек, что ты с этой гитарой опять на репетицию пошёл?» Я подумал, и ей ответил: «Хорошо, хочешь, я стану настоящим таким статусным человеком. Известным и важным. Я не буду играть на гитаре, куплю себе такую шапку, как у Брежнева была. И буду ходить такой важный. То есть вообще не буду ходить, буду везде ездить на машине». Я вообще везде стараюсь ходить пешком, насколько это возможно. На что она сказала — нет. А творчество. Выйти на сцену и что-то спеть или сыграть — вы правильно говорите про стеснение. Один психолог сказал, что публичное выступление — это после страха смерти стоит на втором месте. Безумно страшно.
Т. С.: Это я научился. Выйти на любую аудиторию и сказать что угодно — это можно. Но сыграть тяжело. Как вы решаете этот вопрос?
И. С.: Не знаю, это как-то органично сложилось. Это идёт с юности. И в нашем коллективе очень интересные люди, с ними не легко. Они все, как вы говорите, статусные.
Т. С.: Группа здесь, в Сургуте?
И. С.: Да.
Т. С.: То есть вы её сейчас потеряете?
И. С.: Я думаю, мы сможем выступать и здесь, и в Москве в клубах. У нас было первое выступление 13 августа в пабе Joint, мы сыграли два отделения. Был полный аншлаг, к нашему удивлению.
Т. С.: Музыка ваша?
И. С.: И слова, и музыка все мои. Поэтому наш барабанщик, Владимир Дмитриевич Пучков , всегда это акцентирует. Он говорит: «Это всё он».
Т. С.: Выдающийся барабанщик.
И. С.: Очень выдающийся, очень интересный. И у нас вокалист наш — Руслан Ринатович — председатель пенсионного фонда Сургута. Тоже статусный. Он всегда издевается над моими текстами. Говорит: «Что ты ел, когда ты это сочинял?» Но тем не менее он их с большим удовольствием поёт. Если посмотреть тексты любых песен, там не всегда есть смысл. Или наоборот, на первый взгляд нет смысла, а если присмотреться, каждый находит своё.
Т. С.: То есть у вас уже можно издавать двойной диск и пускать его в продажу. Вы об этом думаете?
И. С.: Мы уже 20 песен играем живьём. То есть это полноценный концерт. Мы его сняли. Компания Sib-TV снимала в очень хорошем формате, и они будут делать из него фильм. Поэтому мы его сможем показать.
Т. С.: Игорь Ярош знатный музыкант. Он никак не хочет присоединиться к вашей банде?
И. С.: Мы с ним общаемся. Иногда мы в репетиционной играем. Он мне что-то показывает, я ему что-то показываю. Я его периодически приглашаю, он говорит: «Я готовлюсь». Пока ещё не готов.
Т. С.: Ага, надо ждать выхода на большую сцену Игоря Яроша?
И. С.: Вполне возможно, почему нет. У нас одинаковые увлечения с ним. У него тоже очень много разных гитар, и мы если встречаемся, нам очень трудно расстаться, потому что говорим об этой постоянно прогрессирующей болезни.
Т. С.: Даже если вы со мной, негитаристом, можете разговаривать об этом часами, я представляю, какая нагрузка на вас ложится.
И. С.: У него есть гитара, он даже на работе играет.
Т. С.: А, вот тоже, слух. Вы в кабинете у себя играли на гитаре?
И. С.: Нет.
Т. С.: То есть это уже брехня?
И. С.: Мы сделали в гараже у нас в офисе, в полуподвальном помещении, репетиционный зал.
Т. С.: То есть эта шуточка «погодите, он сейчас играет на гитаре» — это не про то, что вы буквально это делаете сейчас у себя в кабинете?
И. С.: К сожалению, нет (смеется). Хотелось бы.
Т. С.: Ага, а Игорь Викторович Ярош человек свободный, у него частная компания, он это делает прямо в кабинете. Мы его расспросим на эту тему. А как вы в Москве будете исполнять?
И. С.: Я вас умоляю. Москва — это совсем другой мир, там музыканты, клубы...
Т. С.: То есть вы вольётесь?
И. С.: Да уже. У меня там несколько товарищей живут, ждут уже, разучивают песни.
Т. С.: Мы можем увидеть однажды ваше совместное выступление? Я просто даже боюсь предполагать, как это может выглядеть.
И. С.: Мы выступали здесь в «Джоинте» с Ливаном Ломидзе . Маргулис играл, мы с ним вместе пели.
Т. С.: То есть это не шуточки, значит, всё очень серьёзно?
И. С.: Да. Я же говорю, болезнь прогрессирует. Я вижу себя в будущем через пять-десять лет, когда мы построим бизнес саморазвивающийся и саморегулирующийся, мы станем снова свободны. У нас будет зона комфорта, и мы выбросимся оттуда в рок-н-ролл.
Т. С.: Так, дорогие друзья. У нас совершенно неожиданно заканчивается разговор с поэтом и композитором Ильдусом Саиткуловым. На фоне всего того, что я только что услышал, говорить о том, что это один из самых ярких и успешных банкиров в Сургуте за последние 15 как минимум лет, бессмысленно. Говорить о том, что этот человек, вероятнее всего, привнесёт много новизны в бизнес, который в Сургуте представлен, компанию «СеверСтрой», тоже бессмысленно. Потому что всё, что теперь я хочу, это дождаться его сольника в «Олимпийском» на одной сцене с Маргулисом и прочими звёздами отечественной и мировой музыки. Рок-н-ролл жив, вы меня успокоили, Ильдус. И я считаю, что сегодняшнее ваше появление в нашей студии — это просто лучший подарок нам на 25-летие.
И. С.: Я к сожалению не знал про юбилей.
Т. С.: Давайте. Мы тогда подготовим вам другую студию, там у нас очень хорошая акустика. Я хочу сказать, что Александр Губский просто померк со всеми своими сентенциями на политические темы — я с ним разговаривал перед вами. И желаю вам удачи на вашем новом поприще, мы вас ждём в нашем огромном атриуме. Мы вам сделаем сцену и устроим интересный сейшен.
И. С.: С удовольствием!
Т. С.: Всё, друзья, мы заканчиваем сегодня нашу работу в эфире. Ещё раз напоминаю, что 19 августа 1991 года Министерство связи РСФСР под три жалких залпа пушек ГКЧП выдало нам свидетельство о регистрации средства массовой информации. Оно называлось сургутское молодёжное информационное агентство СИА-ПРЕСС, и вот все эти 25 лет мы с вами. Мы вам даём новости, заряд эмоций и пищу для ума. Это нам позволяет жить не выходя сильно в зону комфорта, о которой мы тоже много сегодня с Ильдусом поговорили. Спасибо вам большое, до свидания!
И. С.: Спасибо. До свидания.
